Я долго стоял неподвижно,
В далекие звезды вглядясь,-
Меж теми звездами и мною
Какая-то связь родилась.

Я думал... не помню, что думал;
Я слушал таинственный хор,
И звезды тихонько дрожали,
И звезды люблю я с тех пор...

Не пробуй подминать мою звезду
И постоянно властвовать в решеньях.
Пойми: я уступаю лишь в быту,
Подчеркиваю: только лишь в быту,
Но никогда в строках и убежденьях.

Когда мне встречается в людях дурное,
То долгое время я верить стараюсь,
Что это скорее всего напускное,
Что это случайность. И я ошибаюсь.

И, мыслям подобным ища подтвержденья,
Стремлюсь я поверить, забыв про укор,
Что лжец, может, просто большой фантазер,
А хам, он, наверно, такой от смущенья.

Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,
Возможно, по глупости разболтался,
А друг, что однажды в беде не помог,
Не предал, а просто тогда растерялся.

Я вовсе не прячусь от бед под крыло.
Иными тут мерками следует мерить.
Ужасно не хочется верить во зло,
И в подлость ужасно не хочется верить!

Поэтому, встретив нечестных и злых,
Нередко стараешься волей-неволей
В душе своей словно бы выправить их
И попросту "отредактировать", что ли!

Но факты и время отнюдь не пустяк.
И сколько порой ни насилуешь душу,
А гниль все равно невозможно никак
Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.

Ведь злого, признаться, мне в жизни моей
Не так уж и мало встречать доводилось.
И сколько хороших надежд поразбилось,
И сколько вот так потерял я друзей!

И все же, и все же я верить не брошу,
Что надо в начале любого пути
С хорошей, с хорошей и только с хорошей,
С доверчивой меркою к людям идти!

Пусть будут ошибки (такое не просто),
Но как же ты будешь безудержно рад,
Когда эта мерка придется по росту
Тому, с кем ты станешь богаче стократ!

Пусть циники жалко бормочут, как дети,
Что, дескать, непрочная штука - сердца...
Не верю! Живут, существуют на свете
И дружба навек, и любовь до конца!

И сердце твердит мне: ищи же и действуй.
Но только одно не забудь наперед:
Ты сам своей мерке большой соответствуй,
И все остальное, увидишь,- придет!

Я веду с тобою разумную речь
И за это меня прости,
Ибо я даже дом твой готов поджечь,
Чтоб тебя от огня спасти.

У меня вообще необычный путь,
Все такие пути святы;
Я тебя даже в воду готов толкнуть,
Чтобы вытащить из воды.

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес - моя колыбель и могила - лес,
Оттого что я на земле стою - лишь одной ногой,
Оттого что я тебе спою - как никто другой.

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,
У всех золотых знамен, у всех мечей,
Я ключи закину и псов прогоню с крыльца -
Оттого что в земной ночи я вернее пса.

Я тебя отвоюю у всех других - у той, одной,
Ты не будешь ничей жених, я - ничьей женой,
И в последнем споре возьму тебя - замолчи! -
У того, с которым Иаков стоял в ночи.

Но пока тебе не скрещу на груди персты -
О проклятие! - у тебя остаёшься - ты:
Два крыла твои, нацеленные в эфир, -
Оттого, что мир - твоя колыбель, и могила - мир!

Свалилось зло, какого и не чаял.
Мир стал весь будто каменным. И вдруг
К тебе пришел твой закадычный друг
И в трудный час плечо своё подставил.

И ты уже не в безнадёжной мгле,
И уж не так по сердцу лупит вьюга.
И нет прочней опоры на земле,
Чем то плечо надежнейшего друга…

А есть друзья совсем иных кровей:
Всё вроде хорошо и без рисовки,
Но дружба та живет до трудных дней,
Как бы гнильца в красивой упаковке.

Вот ты ему доверчиво открыл
В нелегкий час свой нараспашку дверцы,
А он вдруг словно напрочь позабыл,
Что есть на свете и душа, и сердце.

Да, в мире есть достаточно людей,
Чья сущность лишь словесная услуга.
Но нет, увы, ни горше , ни больней,
Чем пустота и равнодушье друга…

Как горько в мире споров и страстей
Встречаться с ложью всяческого рода.
Так дай же Бог нам истинных друзей,
Готовых с нами и в огонь, и в воду!

Если друг твой в словесном споре
Мог обиду тебе нанести,
Это горько, но это не горе,
Ты потом ему все же прости.

В жизни всякое может случиться,
И коль дружба у вас крепка,
Из-за глупого пустяка
Ты не дай ей зазря разбиться.

Если ты с любимою в ссоре,
А тоска по ней горяча,
Это тоже еще не горе,
Не спеши, не руби с плеча.

Пусть не ты явился причиной
Той размолвки и резких слов,
Встань над ссорою, будь мужчиной!
Это все же твоя любовь!

В жизни всякое может случиться,
И коль ваша любовь крепка,
Из-за глупого пустяка
Ты не должен ей дать разбиться.

И чтоб после себя не корить
В том, что сделал кому-то больно,
Лучше добрым на свете быть,
Злого в мире и так довольно.

Но в одном лишь не отступай,
На разрыв иди, на разлуку,
Только подлости не прощай
И предательства не прощай
Никому: ни любимой, ни другу!

Если полюбят друг друга двое
И счастье в обоих сердцах рождается,
То светлые чувства всегда слагаются
И счастье становится больше вдвое!

А если беда на дороге встретится,
То легче вдвоем одолеть кручину.
Ведь горе в любви по-иному мерится,
Оно на двоих непременно делится,
А значит, и меньше наполовину!

Коль любить, так без рассудку,
Коль грозить, так не на шутку,
Коль ругнуть, так сгоряча,
Коль рубнуть, так уж сплеча!

Коли спорить, так уж смело,
Коль карать, так уж за дело,
Коль простить, так всей душой,
Коли пир, так пир горой!

Далекая мечта коснется нежно сердца,
Ты тихо ускользнешь в рассветный полумрак.
И закрывая в будни замызганную дверцу,
Ты, улыбнувшись молча, подумаешь: «Вот так!»

Не нужно больше споров, нелепых объяснений
И бесконечно долгих, заплаканных ночей.
Не мучаясь ни капли от трепетных сомнений,
Ты окунешься разом в блистающий ручей.

А он тебя подхватит и унесет, навеки
Оставив в тусклом прошлом привычную тоску,
Отображая небо, перегоняя реки,
К извилистой тропинке, затерянной в лесу.

И улыбнувшись снова, заброшенной тропинкой
Ты побежишь к рассвету как сказочный олень.
И выбежав у моря, ты удивишься льдинке,
Уснувшей у причала, и встретишь новый день.